Неточные совпадения
Воля народа не может быть принята формально бессодержательно, как утверждение
абсолютного права народной
воли,
воли большинства,
воли массового количества господствовать в каком угодно направлении, чего угодно хотеть, что угодно давать и отнимать.
По моему мнению, только такое мировоззрение есть истинная основа абсолютизма «
волею божиею», и до тех пор, пока совсем еще неприкосновенно это воззрение, сильна
абсолютная власть.
В наше время уже всякий понимает, что
абсолютная свобода
воли для человека не существует, и что он, как все предметы природы, находится в зависимости от её вечных законов.
Мировому бытию может быть, далее, приписана некоторая, хотя и ущербленная, реальность, производная от
Абсолютного; так стоит дело в системе статического пантеизма Спинозы, а также и динамического пантеизма Гартмана и Древса: мир возникает, согласно учению последних, вследствие некоторого «скандала» в
абсолютном, — появления слепой и бессмысленной
воли к бытию, вызвавшей против себя логическую реакцию в недрах
абсолютного, причем для ликвидации этого недоразумения потребовался целый мировой процесс.
Для них возникновение мира есть следствие слепого и нелепого акта
воли, как бы ошибки
Абсолютного, повлекшей за собой мировой процесс и ввергнувшей само
Абсолютное в «трагедию страдающего бога», причем вся эта история имеет закончиться бесследным уничтожением безрезультатного мироздания и новым погружением
Абсолютного в тупой и сонный покой.
Единственная
абсолютная закономерность мира есть Божия
воля, т. е. чудо; мир не закономерен в каком бы то ни было детерминистическом смысле: механическом ли, оккультном или метафизическом, — но чудесен.
«Мы не можем сказать, что этот мир создан из чего-либо, возникло лишь вожделение из свободного наслаждения, что безосновность, как высшее благо, или сущность, как вечная
воля, созерцает в наслаждении (Lust), как в зеркале» (IV, 424, § 7).]; мир есть модус
абсолютной субстанции, — на разные лады, но в одинаковом смысле отвечают Дж. Бруно, Спиноза, разных оттенков пантеисты и монисты; следовательно, напрашивается неизбежное заключение — мира нет в его самобытности и относительности, а существует только
Абсолютное.
Ее душевное состояние было подобно состоянию деспота, который стремится к
абсолютному тиранству, опираясь на содействие низких клевретов и предателей: она против
воли своей презирала тех, на кого опиралась, и с неудовольствием уважала тех, кого ненавидела.
Утопия совершенного общества в условиях нашего мира, утопия священного царства и священной власти, утопия совершенной и
абсолютной общей
воли народа или пролетариата, утопия
абсолютной справедливости и
абсолютного братства сталкивается с верховной ценностью личности, с личной совестью и личным достоинством, со свободой духа и совести.
Государство в своей демонической
воле к могуществу всегда стремится перейти свои границы и стать
абсолютной монархией,
абсолютной демократией,
абсолютным коммунизмом.
Воля, определяемая нравственной совестью, не может совершать чистых и
абсолютных нравственных актов потому, что она стоит перед противодействующей злой
волей в мире.
Нравственный акт был бы чистым и
абсолютным лишь в том случае, если бы в мире не было злой
воли и ему навстречу шли столь же чистые и
абсолютные нравственные акты.
Абсолютную истину утверждает не познание, не мышление, а напряженная революционная
воля.
В священных письменах, в которых открывается человеку
воля Божья, всегда находит человек
абсолютную правду, но другую и о другом.
Кризис культуры и есть последняя
воля человека к переходу от символически-условных достижений к достижениям реально-абсолютным.
Одни историки, не понимая, в простоте душевной, вопроса о значении власти, те самые частные и биографические историки, о которых было говорено выше, признают как будто, что совокупность
воль масс переносится на исторические лица безусловно, и потому, описывая какую-нибудь одну власть, эти историки предполагают, что эта самая власть есть одна
абсолютная и настоящая, а что всякая другая сила, противодействующая этой настоящей власти, есть не власть, а нарушение власти, — насилие.
Русский нигилизм, который шире течения конца 60-х годов, носящего это наименование, отвергает не только на словах, не только в мыслях все непререкаемые и
абсолютные святыни и ценности, он отвергает их и всей совокупностью своего духа, направлением своей
воли, отвергает их на деле, в самой жизни.
Народная
воля, как всякая эмпирическая человеческая
воля, не может быть обоготворена, не может быть признана высшей инстанцией, выше ее —
абсолютная правда, ценность, Бог.